Как я ждала постельных сцен, в этом трепыхалась моя нерешительность смотреть
и их я не нашла.
Нет, нет… наоборот мне не хотелось, пресыщенность прибивается к небу, опережая замысел режиссера (слюнявлю, пролистывая в голове во многих фильмах любовного характера уместный «порноэротизм») представлялось еще одно кино привычного толка.
А тут , смотреть пересматривать , под подходящее «...настроение»
Хотелось вспомнить деталь в фильме, открыв на «эн» минуте уже опять затягивающе вхожу в сцены.
Картина соразмерна, выверена, на удивление камерна , для «писателя» мегаполиса, … да, словно Антониони по Гонконгски.
Используя приём «кадр внутри кадра», Карвай помещает мистера Чоу и миссис Чен в мир с чёткими границами допустимого. Герои соблюдают рамки той игры, которую вынуждены вести. Нормы морали того времени в совокупности с присущим любому человеку любопытством превращают обычную чем-то историю в трагичный любовный этюд.
Сочетание света и тени усиливают впечатление – большинство сцен одновременно и сон, и дикая фантазия, и суровая реальность (неясные тени на стенах, меняются отражениями в зеркале, дождём, смывающим всё наносное)
«Любовное настроение» первый фильм Вонга Карвая , где речь напрямую заходит об институте брака, хотя триада «дружба — верность — любовь» и прежде оказывали определяющее воздействие на поступки, установки и жизненный стиль основных героев, тут автор задает поразмыслить, над чем из этих трех слов опуститься акцент.
Немного джазовых интонаций в фрагментах или эмоциях персонажей рисует кадры , повествование, как музыка меняется то ускоряя темп , то почти затихает, да и само сопровождение фильма написано специально американским композитором и скрипачом Майклом Галассо помогает оттенять замыслы.
Так и название фильма заимствовано у одного из джазовых хитов 60х, постоянно доносящихся из неведомого радио - "I'm In The Mood For Love"/"Я в настроении для любви". (Дальше по тексту: "Просто, потому что ты рядом со мной"…).
«Я настроен на любовь, потому что ты рядом... не важно, что будет после, нынче я настроен на любовь».
Карвай смонтировал 30 вариантов фильма. По его признанию найти в себе силы, чтобы закончить, он сумел лишь потому, что фильм включили в конкурс Каннского фестиваля. Однако, за несколько дней до показа, полностью его перемонтировал. В новой версии не осталось ни одной эротической сцены, фильм не имел ничего общего с рекламным роликом, анонсирующим его фестивальный показ, даже актеры не узнали историю, подумать, как от этого сменилась коннотация.
В финальных титрах сказано: "Прошлое - это то, что можно мысленно увидеть, но невозможно коснуться". Героиня вроде живет в прежней квартире, но герою, наведавшемуся к соседям в попытках узнать что-то о ней, не приходит в голову искать её так рядом. У любви героев нет ни единого шанса в жизни. Убрав откровенно эротические сцены, Карвай подчеркнул невозможность физической её реализации. Местом достойным этой любви оказывается книга, которую пишет герой. Или священный город Ангкора ( по воле случая заменивший дупло дерева, в котором по преданию можно похоронить свою тайну) - своего рода обитель духа, место, в разные времена бывшее то индуистским, то буддийским святилищем, то приютом святых отшельников.
Замкнутость и цикличность сквозь годы персонажей в этой узкой обстановке, история двоих, как ускользающая красота каждого мгновения.
